Из воспоминаний преподавателей УАИ-УГАТУ, которые были студентами в годы Великой Отечественной войны:

Кривошеев Владимир Васильевич родился в 1926 г. После окончания Оренбургского железнодорожного техникума в 1944 г. поступил в Московский электромеханический институт инженеров транспорта (МЭМИИТ). В 1947 г. перевелся в Куйбышевский авиационный институт, который окончил в 1950 г. В 1950–1951 гг. работал в КуАИ старшим лаборантом кафедры деталей машин, заместителем декана самолетостроительного факультета института. В 1951–1968 гг. – старший лаборант, преподаватель, старший преподаватель кафедры производства авиационных двигателей УАИ. В 1968 г. защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата технических наук. В 1968– 1976 гг. – доцент кафедры технологии машиностроения УАИ. В 1976–1998 гг. – доцент кафедры технологии машиностроения, декан заочного и механико- технологического факультетов Уфимского технологического института сервиса. Награжден медалью «За доблестный труд».

По мобилизации восьмиклассников, в числе всех трех старших классов, я был направлен в 1942 г. в железнодорожный техникум Оренбурга. Через несколько дней после зачисления в техникум нас сразу направили в знаменитые Бузулукские вековые хвойные леса на лесоразработки. Пилили строевой лес обычными ручными пилами. Силушки в нас еще было мало, и когда заклинивало пилу, брались за нее несколько ребят, освобождая от заклинивания. Так осваивали работу лесорубов.

Еды не хватало при такой работе, и мы ходили и промышляли по селениям картошку. Лакомились замороженной уже рябиной, красовавшейся на зеленом фоне хвойных лесов, и она нам казалась вкусной и сладкой.

На втором году обучения проходили летнюю производственную практику по строительным и путевым машинам, что определялось нашей специальностью путейцев. Происходило это на границе с Казахстаном, на севере Каспия, на строительстве железной дороги Кандагач–Гурьев. Страна продолжала строительство железных дорог.

Условия жизни в Оренбурге были, как и в других городах, очень тяжелыми. Памятны тысячные очереди за хлебом, которые приходилось выстаивать, чтобы получить ограниченное количество хлеба, что давали в одни руки. Номера очереди писали на руках химическим карандашом, на всю семью необходимое количество хлеба не давали. Позднее была введена карточная система, и учащийся получал по 500 граммов хлеба в день.

В механический мастерский техникум на учебных занятиях точили головки для снарядов. В кузнице делали тяпки для работы на индивидуальных огородах. Если сейчас мы широко занимаемся садоводством, то тогда впервые осваивали огородничество для выращивания картофеля, тыквы, фасоли и даже проса. Для этого за городом, километров за 20–30, выделялись организациям участки земли, и так пополнялся семейный бюджет за счет собственного труда.

После 2-х лет обучения в техникуме нас выпустили в 1944 г. техниками- путейцами и дали направления, в основном, в уже освобожденные районы Украины и Белоруссии, где велось восстановление путей.

Меня как отличника направили учиться в Московский электромеханический институт инженеров транспорта (МЭМИИТ). Тогда существовала пятипроцентная норма направления выпускников техникумов в вузы. Принимали без экзаменов, но благодаря ускоренной учебе в техникуме (2 года с 8-го класса), я вполне испытал все трудности учебы на первых курсах по общеобразовательным предметам. Особенно не везло с математикой, которую я пересдавал профессору на экзаменах.

В начале учебы в Москве в 1944 г. я еще застал город ощетинившимся стволами зенитных орудий в блиндажах скверов и площадей города. Комендантский час запрещал хождение в ночное время и один раз я угодил в милицию после переговоров по телефону с Оренбургом на городском телеграфе. Пришлось посидеть за специальной перегородкой в милиции, ожидая конца комендантского часа.

Жили мы в аудиториях, где размещалось более 100 человек на 2-ярусных койках. Это общежитие размещалось на площади Коммуны напротив Дома Красной Армии, около Театра Красной Армии, что позволяло нам без пальто ходить на спектакли этого театра

Во время учебы в военной еще Москве ходили на заработки на речные причалы и на папиросную фабрику «Ява». На причалах заработал хроническую малярию и все 3 года учебы маялся с ней, кушая такие «сладкие» лекарства, как хина и акрихин, отлеживался в институтских лазаретах и был на учете в существовавшем тогда в Москве институте малярии. Лишь в 1947 г., когда переехал в Куйбышевский институт, эта болезнь прошла сама собой и, как говорили врачи, из-за перемены климата.

Помнится, как работали поденщиками на фабрике «Ява» во всех цехах. Приходили рано утром к проходной фабрики, где толпе желающих работать раздавали входные карточки в разные цеха. Заработок составлял 8 пачек «Беломора», который на рынке имел цену 100 рублей за пачку. Выносили «дневной раскур», что выдавался в обед, и все то, что удавалось вынести через проходную.

В мае 1945 г. был участником ликования в Москве в связи с окончанием войны. Информация по радио дошла до нашего общежития-муравейника ночью, и сразу все поднялись, как по тревоге. Рано утром двинулись в метро и на Красную площадь. Как в метро, так и по улицам и площадям Москвы люди шли плотным потоком и можно было перемещаться лишь в одном направлении – к Красной площади. Общее ликование хорошо показано в кадрах кинохроники.

В заключение хочется сказать, что все жители нашей великой страны, невзирая на свое служебное положение (военнослужащий, рабочий, крестьянин, служащий или учащийся) делали все возможное для скорейшей победы, преодолевая трудности и невзгоды все 4 года и добились Победы над фашистскими захватчиками.

Из книги «Вклад УГАТУ в Великую Победу». Составители У.Б. Гайсин, М.А.Филимонов, А.Б.Столь.

Управление медиакоммуникаций

Станьте соавтором УУНиТ! Присылайте свои новости в наш чат-бот в Telegram. Не забудьте прикрепить фото- или видео- материалы.