В самом начале Великой Отечественной войны - из воспоминаний С.Ф.Елисеева.
Елисеев Спартак Феопемтович родился 11 марта 1923 г. в городе Владикавказ Северо-Осетинской АССР. В 1941 г. призван в Красную Армию и зачислен курсантом Томского зенитно-артиллерийского училища. После завершения учебы направлен на западный фронт в 13-й отдельный зенитно-артиллерийский батальон на должность командира взвода, а затем командира роты прожектористов. В 1950 г. окончил Ленинградский государственный университет. С 1952 г. работал в Мурманском обкоме КПСС, с 1964 г.– в Мурманском педагогическом институте. В 1968–1988 гг. – старший преподаватель, доцент, профессор УАИ, с 1975 г. – заведующий кафедрой философии. Доктор философских наук (1977), профессор (1978). Заслуженный дея- тель науки Башкирской АССР (1977). Автор свыше 100 научных работ. Награжден орденами Отечественной войны 2-й степени (1985), Дружбы народов (1982), «Знак Почета» (1968). Занесен в Книгу трудовой славы университета. Умер 7 сентября 2002 г.
- 9 мая 1945 г. в поверженном Берлине была подведена черта под временем суровых испытаний для нашей страны, начало которому было положено без малого шесть десятков лет назад в памятный воскресный день 22 июня 1941 г. Для меня и моих сверстников, для поколений, прошедших войну, военные годы, военные дороги и военные испытания, не говоря уже о ранах, нанесенных войной, все это – часть жизни, причем такая, которая не забывается, да и не может быть забыта с течением лет.
Каждый час того времени полон трагизма и вместе с тем отмечен бессмертным подвигом главного героя войны – советского народа, стеной вставшего на пути врага. Вот почему, когда мысленно возвращаешься в те незабываемые годы, вновь и вновь осознаешь величие слова и великую силу товарищества. Суровое братство совсем еще «зеленых» солдат и зрелых мужей, женщин-воинов помогло нам выстоять и победить. Его подкрепляло надежное товарищество фронтовиков и героических тружеников тыла. Нерушимая дружба всех наций и народностей великого Советского Союза – имя им легион – стала краеугольным камнем нашей Победы. Свое достойное место в этом товариществе занимали и народы нашей республики, воины башкирских дивизий. Поэтому я с гордостью сохраняю в своем лексиконе заветное слово – товарищ, которое и сегодня дороже всех красивых слов.
Но обратимся к началу войны. Как поется в песне: «22 июня ровно в 4 часа Киев бомбили, нам объявили, что началась война». В памяти навсегда запечатлелся этот день. Завершался первый мой студенческий учебный год в Ленинградском университете. В этот день наша группа сдавала экзамен по истории Отечества. И вдруг открывается дверь аудитории, просовывается голова и объявляет, что в 12 часов по радио будет выступать Молотов. Это как раз и был тот момент, когда «нам объявили, что началась война». Мы, совсем еще молодые ребята, горячо обсуждали главный вопрос: а что же дальше? Одни рассуждали легко, в духе тогдашней «урапатриотической» пропаганды, что война эта ненадолго и завершится быстрым разгромом врага. Но раздавались и другие, более трезвые голоса: война будет нелегкой и совсем не скоропалительной, и скоротечной.
Развитие событий – и очень скоро – подтвердило справедливость второй, более трезвой позиции. Тогда, в первые дни войны, подъем патриотический был громадным. Военкоматы буквально осаждали молодые – и не только молодые – добровольцы.
Помню, нас, студентов, сразу же бросили на рытье щелей – элементарных убежищ на случай бомбежек, а уже 25–26 июня большой отряд студентов ЛГУ и других вузов Ленинграда вовсю работал на Карельском перешейке, где совсем недавно отгремели залпы советско-финской войны, на оборудовании противотанковых рвов и проволочных заграждений. А затем в начале июля вчерашние студенты либо были призваны в армию, либо оказались в ленинградском ополчении, значительная часть которого, что называется, легла костьми, встав на пути немцев и преградив им дорогу в Ленинград.
Забегая вперед, скажу, что из сорока ребят с нашего первого курса, ушедших в 1941 г. на войну, вернулись на учебу в 1945 и 1946 гг. только трое. Такова суровая судьба поколения, родившегося в 1920–1924 гг., – с войны вернулись только трое из ста. Это поколение (и не только оно) не постояло за ценой, и именно поэтому на его долю, а вместе с ним и на долю всего нашего народа досталась в конечном итоге победа, одна на всех. Но путь к ней был совсем не прост, а главное, оплачивался самым дорогим – кровью и жизнями многих людей, и моих сверстников, и людей намного более зрелых, а наряду с этим, и еще более молодых, только что перешагнувших подростковый возраст.
Но обратимся к первому, самому трагическому этапу войны. Еще задолго до начала войны гитлеровский план «Ост» предусматривал уничтожение в Польше и Советском Союзе в течение 20–30 лет 120–140 миллионов человек. А разработанный в канун войны план «Барбаросса» был рассчитан на тотальную, молниеносную войну с тем, чтобы не позднее осени 1941 г. окружить и уничтожить главные силы Красной армии и выйти на линию Архангельск–Астрахань. Эти расчеты базировались, с одной стороны, на самоуверенности, порожденной успешными кампаниями, уже проведенными фашистской армией на Западе, а с другой – на превосходстве немецкой армии в момент начала войны и в численности, и в вооружениях, наконец, на переоценке слабости нашей армии, проявившейся в период советско-финской войны.
Все это, а также ряд иных причин привели к тому, что, несмотря на упорство наших солдат в обороне, признававшееся и военными чинами немцев, не удалось сдержать наступление противника. В итоге, уже к середине июля враг продвинулся на 400–450 км на Северо-западном, на 450–600 км на Западном и на 300–350 км на Юго-западном направлении, нанеся советским войскам тяжелые поражения. Сотни тысяч советских солдат оказались в плену, противнику досталось большое количество военной техники.
В ожесточенном сражении с 10 июля по 10 сентября наступление на Москву было приостановлено, но лишь временно, однако на этом фронте наша армия продолжала нести большие потери в живой силе и технике.
Буквально накануне завершения окружения Ленинграда я вместе с военным училищем был эвакуирован в Омск. Помню, с какой горечью мы воспринимали сводки, извещавшие об оставлении все новых городов. И какую радость испытал я, когда где-то в конце августа услышал из громкоговорителя весть о том, что немцам было нанесено, по сути дела, первое серьезное поражение на Смоленщине под моим родным городом Ельней. Здесь впервые были успешно применены знаменитые катюши, а операцией руководил тогда еще генерал армии Жуков, герой Халхин-Гола. Именно здесь первые дивизии Красной армии удостоились высокого звания гвардейских. К сожалению, это был только отдельный эпизод.
Сентябрь 1941 г. отмечен еще одним тяжелым поражением, нанесенным войскам Юго-Западного фронта: были окружены четыре армии, в плен попали 665 тыс. красноармейцев. А в октябре противник нанес удары в районах Брянска и Вязьмы. И вновь тысячи и тысячи красноармейцев оказались в плену, опять были большие потери людей и техники. 20 октября Москва была объявлена на осадном положении, правительство переместилось в Куйбышев. Казалось, что ничто уже не может остановить врага. От первого эшелона наших войск, встретивших врага на границе, осталось не более 8 процентов!
В чем же было дело? Фактор внезапности нападения, его значение вряд ли было верно переоценивать. К моменту начала войны наша армия по числу единиц военной техники (танков, самолетов, артиллерии и т. д.) не уступала немцам, однако процент устаревших машин был достаточно велик. Меньше у нас было автомашин, автоматического оружия и т. д. А главное – в конце 30-х гг. в только-только началось переоснащение войск новой техникой, но времени для ее массового производства явно не хватило. Именно поэтому уже в ходе войны стало возможным переоснастить армию самым современным оружием, опытные образцы которого уже существовали к началу войны.
Да, потери в летне-осенний период военной кампании 1941 г. были у нас очень велики. Но и противник основательно подорвал свою наступательную энергию. Потери на Восточном фронте оказались за эти месяцы в немецкой армии значительно большими, нежели за все время войны на других фронтах. Ставка на молниеносную войну была Красной армией вдребезги разбита. Характерно, что некоторые наиболее дальновидные немецкие генералы на основании опыта войны на Восточном фронте уже к началу зимы стали считать, что Германии эту войну выиграть не суждено.
Из книги «УГАТУ в годы Великой Отечественной войны: исторический очерк и воспоминания ее участников». Авторы: Гайсин У. Б., Филимонов М. А., Конюков Т. С., 2015 год
Станьте соавтором УУНиТ! Присылайте свои новости в наш чат-бот в Telegram. Не забудьте прикрепить фото- или видео- материалы.
