Из воспоминаний Ш.А.Гумерова – участника Великой Отечественной войны 

Гумеров Шавкат Ахмедович родился 1 октября 1916 г. в деревне Верхнее Чатово Бирского уезда Уфимской губернии (ныне Янаульский район Республики Башкортостан). С началом вой¬ны зачислен курсантом Алма-Атинского военно-пехотного училища. В октябре того же года направлен разведчиком 35-й отдельной стрелковой бригады 20-й армии, защищавшей Москву. С боями прошел многие подмосковные города, участвовал в Ржевско-Вяземской операции в январе 1942 года, в окружении гарнизона немцев в городе Великие Луки и в штурме этого города. С июня 1943 г. в составе 662-го артиллерийского полка 562-й артиллерийской бригады участвовал в боевых операциях сражениях с врагом на Центральном, 1-м и 2-м Прибалтийском, 2-м и 3-м Белорусском фронтах, в том числе при взятии Кенигсберга. В марте 1942 г. контужен.

В 1968–1986 гг. работал в УАИ доцентом кафедры высшей математики. Кандидат технических наук, доцент. Отличник высшей школы. Награжден орденами Отечественной войны 2-й степени (1985), Красной Звезды (1945), 10-ю медалями.

В ноябре 1941 г. под Москвой сложилось определенное равновесие сил: немецко-фашистские войска бросали в бой свои последние резервы, наши меньшими силами остановили врага непосредственно у стен столицы. Но уже вызрело решение о контрнаступлении и уже стягивались к Москве свежие дивизии с Дальнего Востока, Сибири, Урала. В их числе из Ташкента прибыла на подмосковную станцию Ховрино наша «ташкентская» бригада. Приехали ночью, темень – глаза выколи. Понятно – светомаскировка. Только по небу шарили лучи прожекторов, выискивая вражеские бомбардировщики. Близость фронта чувствовалась по доносящемуся с западной стороны гулу артиллерии. Было очень холодно, где-то под 40 градусов. Нам, непривыкшим к таким холодам, мороз показался особенно жестоким, к тому же мы были одеты в легкие шинели.

В полной тишине погрузились в автомашины и двинулись в направлении Дмитриевского шоссе. Так нам было объявлено. На рубеже поселка Белый Раст до станции Луговая–Лобня мы развернулись и заняли оборону. Я готовился стать наводчиком зенитной пушки, но всем нам выдали винтовки и автоматы. Меня определили в роту разведки нашей 35-й отдельной стрелковой бригады. Ну что ж, будем начинать войну с разведки. Я считал себя более или менее подготовленным, прошел военную учебу в институте. Был ворошиловским стрелком, сдал нормы на ГТО I и II ступени, даже научился летать на планере. Последнее, пожалуй, единственное, что мне на фронте никогда не пригодилось. Плюс ко всему – незаконченное военно-пехотное училище, где мне присвоили звание сержанта. И вот 1 декабря первое задание. Нам с рядовым солдатом нашей роты поручили охранять весьма странный объект – склад, скорее систему складов, где хранилища боеприпасов соседствовали с амбарами зерна и какими-то другими продуктами.

Все это в районе хутора Лобачихи. Трудность несения охраны заключалась в том, что склад со снарядами, минами и патронами находился от хутора, где хранились продукты питания, более чем в километре. Старшина, охранявший этот объект, сдал нам свой смертельно опасный пост с явным удовольствием. Нам было сказано, что должны прибыть машины за боеприпасами. Фронт был совсем рядом, были видны даже огненные следы трассирующих пуль, слышны взрывы. Утром нам стало ясно, что мы вместе со складами оказались на нейтральной полосе! Конечно к нам никто не приехал, да и не мог приехать. Мы всю ночь бегали вокруг ящиков с боеприпасами, стараясь не замерзнуть совсем. Было боязно за возможность артобстрела – весь склад бы взлетел к небесам вместе с его охраной. Но что делать? Бросить склад, оставить пост мы не решались. Ведь за это могут и расстрелять. Ну и, конечно, было просто опасно такой склад оставлять совсем без охраны. Нас сменили почти через сутки полумертвых от мороза.

Хотя официально никто нам не объявлял, по всему чувствовалось: идет подготовка к наступлению. Нам, разведчикам, было задание: усилить наблюдение за поведением немцев, а также добыть «языка». С трудом, недостаточно умело, но все же первого в жизни «языка» мы взяли. Он подтвердил наши выводы о подготовке немцев к дальнейшему наступлению на участке нашей обороны. В роще возле станции Луговая происходило скопление неприятельских танков, самоходных артиллерийских установок (САУ), другой артиллерии. Мы ждали танковой атаки немцев, но в то же время ожидали и приказа о наступлении. Но вот ночью с 5-го на 6-е декабря к нашему расположению подошли две грузовые машины с каким-то непонятным предметом в кузове, закрытом брезентом, к машинам никого не подпускали. Разнеслась весть – это легендарная «катюша». Теперь стало ясно, что рано утром идем в наступление.

Еще до рассвета ударила артиллерия и со страшным шипением полетели в сторону противника огненные «гостинцы» «катюши». Это вызвало у нас настоящий восторг. «Вперед, за Родину!» Батальоны поднимались в атаку. Немцы были застигнуты врасплох, они сами готовились к скорому наступлению, а тут мы. На станции горели цистерны с горючим, рвались снаряды, склады с боеприпасами. «Вот так же бы горели и наши склады, которые мы недавно охраняли», – подумалось мне. Немцы поспешно отступили. Недалеко от помещения станции стоял большой барак. Кругом бушевало пламя, было светло как днем, хотя было еще темное декабрьское утро. Из барака доносились голоса. Кто-то сбил замок и открыл широкие двери. Оттуда вырвалась большая толпа, как оказалось, жителей окрестных населенных пунктов. Зачем их согнали сюда, что с ними хотели сделать, никто не знал. Но уж вряд ли для доброго дела.

Наступление продолжалось. В него вливались новые силы, в том числе танки и кавалерия. Они быстро входили в образовавшуюся в немецкой обороне брешь. Вот и Солнечногорск. Немцы на подступах к нему выставили заслоны пехоты и танков. У нас, к сожалению, было мало противотанковых средств, одни бутылки с зажигательной смесью. Но чтобы бросить бутылку или противотанковую гранату, нужно подойти к танку очень близко. А он не будет ждать, когда ты подойдешь, он ведет убийственный огонь. Боялись, конечно, но и учились на ходу. Два танка сумели подбить, другие вернулись назад.

Особенно упорно обороняли немцы район стекольного завода. Здесь сами стены и чердачные помещения были очень удобны для организации обороны. На чердаке фашисты установили пулемет. Он очень мешал нашему продвижению. Взводу разведки было поручено уничтожить эту опасную огневую точку. Как подступиться? Мы решили обогнуть здание и через лес и кустарник незаметно подобраться к нему с другой стороны. Возле дома «сняли» часового и буквально влетели на чердак. Растерявшегося пулеметчика скрутили, пулемет направили на фашистов. А «языка» доставили в штаб.

Тяжелые кровопролитные бои развернулись в самом городе. Небольшой город фашисты превратили в крепость, подготовились к круговой обороне. Иногда степень ожесточенности доводила до рукопашной, и немцы не выдержали. После взятия Солнечногорска, наша бригада в составе войск 20 армии с тяжелыми боями продвигалась в направлении Волоколамска. Этот город и весь район вокруг него был превращен в мощный узел сопротивления, где гитлеровцы рассчитывали остановить наступление наших войск. После кровопролитного боя ударами с обоих флангов двух армий (16-й и 20-й) 20 декабря город был освобожден от фашистов. Об этой операции маршал Г. К. Жуков впоследствии писал: «Западный фронт (20-я армия), часть сил 1-й ударной армии после полуторачасовой артиллерийской подготовки начал наступление с целью прорыва фронта в районе Волоколамска. В результате упорных двухдневных боев оборона противника была прорвана». Все пути отхода противника были загромождены брошенной техникой: танками, пушками, транспортными машинами с награбленным добром. Я и потом замечал эту особенность фашистских вояк – если есть хотя бы малейшая возможность, хапать любые ценности и отправлять к своим в Германию.

За Волоколамском перед нами оказалась сильная оборонительная полоса, которая проходила по западному берегу реки Ламы. Здесь гитлеровцы не только отчаянно оборонялись, но и предпринимали контратаки. Мы вели частные наступательные операции с целью выхода на более благоприятные позиции для последующего решительного наступления. А это наступление началось утром 10 января после мощной артиллерийской подготовки. Оборона противника была прорвана. Наши войска, продолжая преследование врага, освободили еще несколько десятков населенных пунктов. Враг был изгнан с московской земли.

Из книги «Великая Отечественная война глазами ее участников (воспоминания о войне преподавателей и сотрудников УАИ-УГАТУ), Уфа - 2000.

Станьте соавтором УУНиТ! Присылайте свои новости в наш чат-бот в Telegram. Не забудьте прикрепить фото- или видео- материалы.